«Не предавайся греху, и не будь безумен: зачем тебе умирать не в свое время?»  Еккл. 7:17 

 Утро, потихоньку вступало в свои права, в сквере на разные голоса беспечно щебетали птицы, город лениво просыпался от сна, лязгая засовами, открывались маленькие магазинчики и привокзальные ларьки. 

 После душной июльской ночи в воздухе обильно пахло железнодорожными шпалами, тепловозным топливом и дымком.  В середине привокзальной площади лениво расхаживали голуби, собирая крошки и расклевывая остатки, пиши брошенной мимо мусорного ведра.

 Наискосок через пустынную площадь рассеяно бредет Бомж, одетый в видавшие виды, грязные джинсы, выгоревшую майку и в стоптанных  плетенках на грязных босых ногах.  После ночи проведенной в привокзальном сквере, в его не чесаных волосах запутались стебельки травы и мусора, землистое, небритое лицо было помятым и невзрачным, только в глубоких впадинах глазниц сидели необыкновенно голубые глаза. От него на значительном расстоянии несло крепким винным перегаром, он стонал и тупо потряхивал головой, по всему было видно, что он страдает с глубокого похмелья.

 Подойдя, к виноводочному ларьку он стеклянными глазами осмотрелся вокруг и не увидев никого из своих собутыльников  бессильно упал на скамейку, запрокинув голову навзничь, но видимо такая поза не принесла облегчения, наклонившись вниз и обхватив голову руками он что-то невнятно бормотал, обильно сдабривая свою речь нецензурной бранью.  На вид ему можно было дать лет пятьдесят — хотя на самом деле вряд ли было больше тридцати пяти. Посидев немного, он начал шариться по карманам выгребая из них остатки мусора, раздавленные сигареты, спички и мелкие монеты, оставшиеся от вчерашнего загула.

 Единственным его желанием было опохмелиться. Пересчитав затерявшуюся в кармане мелочь и решив, что этого явно не достаточно, он мутными глазами стал осматривать тех немногих прохожих, которые в этот утренний час оказались на вокзале. И не найдя никого более подходящего он нетвердой поступью направился к пожилому мужчине который разглядывал расписание прибывающих поездов.

 — Батя, — обратился он хриплым голосом — не дай подохнуть, дай полтинник, трубы горят мочи нет!

 Видя, что Батя, не торопится, он еще более жалобным голосом повторил:

 Ну, хоть сколько дай? Во имя Христа прошу!

 Мужчина повернулся, и внимательно разглядывая страдальца, сказал:

 — Тот, во имя Которого ты просишь полтинник, может дать тебе значительно больше.

 Обрадовавшись, затеплившейся надежде Бомж протянул руку, повторяя: — только полтинник отец, только полтинник.

 Вопрос жизни и смерти!

 Батя не спешил, дружелюбно улыбаясь, он продолжал:

 — Вы молодой человек, действительно верите, что во имя Иисуса Христа можете что-то получить?

 Да, да отец, — выпалил он, желая поддержать разговор.

  — Я же крещенный, вот у меня тут и крест…

 Он торопливо стал отрывать от тела грязную майку, что бы показать выколотую на груди синюю наколку.

 — О, не надо, не утруждайте себя молодой человек. Неужели вы серьезно думаете, что Христос на вашей стороне и хочет, что бы вы сегодня напились, также как и вчера?

 Такая постановка вопроса была неожиданна и напрочь лишала его всякой надежды на опохмелку. 

 Бомж молчал, а мужчина продолжал.

 Я уверен, что Иисус, хочет сделать вас счастливым и освободить от этого страшного недуга раз и навсегда.  Он любит вас!

 Бомж непонимающе моргал глазами.  Все его мысли были заняты только тем – дадут ему деньги, или не дадут.

 — Да, да именно тебя любит Господь! – повторил мужчина.

 Наконец слова о том, что его кто-то любит, все-таки дошли до сознания, и подобие улыбки скривило его лицо.  Некоторое время он тупо смотрел перед собою, а потом удивленно спросил:

 — А за что меня любить?

 — Это верно! По-человечески тебя любить невозможно, но Господь любит и умер за грехи твои. Он хочет, видеть тебя свободным и счастливым.

 — Хочешь ли быть свободным?

 Бомж задумался.

 — Кто может меня любить, когда я сам себя ненавижу?  Пропащий я, Батя!

 Родители умерли, сестры от меня отказались, сожительница выгнала. Разве Бог может любить меня? – спросил он не уверенно.

 — Да любит. Со всеми твоими пороками, любит, потому что Он Отец, давший тебе жизнь и Ему больно смотреть на тебя такого…

 Призови Иисуса в сердце свое, и ты освободишься от своего недуга!

 — Эээ Батя — недоверчиво протянул Бомж — не так все просто, я завязан такими веревками… 

 — Мне нужен стакан вина видишь, я умираю? Дай мне полтинник.

 — Тебе нужен Иисус, сынок. Ты умираешь без Бога, без Его любви и благословений.

 —  Мне нужен стакан – упрямо настаивал Бомж.

 — Сынок, через час тебе нужен будет еще стакан, а потом еще и еще, и завтра снова будет тяжелое утро. Этот греховный круг нужно разорвать. Я помогу тебе. Давай помолимся вместе?

 Господь хочет, чтобы ты жил. Понимаешь, Он любит тебя!

— Тебе нужен Иисус, нужен Спаситель! Нужен сейчас! – убеждал мужчина.

 — Давай вместе помолимся, Он единственный, кто может изменить твою жизнь. Решайся — это твой шанс!

 Одинокая здравая мысль видимо коснулась его сердца, Бомж на какой-то момент задумался, некое просветление скользнуло по его лицу, но борьба продолжалась не долго и устало тряхнув головой он отбросил ее в строну, как пустую, ненужную и нежеланную.

  — Выпить, скорее выпить, это поможет — снова и снова пробуксовывало в голове.

 — Мне нужен стакан, — раздраженно сказал Бомж. Не мучь меня! Дай полтинник. Потом поговорим.

 —  Потом сынок, может уже не наступить!

 — Да ты чо Батя, хоронишь меня. Мне еще жить да жить!  Я еще успею к твоему Иисусу.

 Тебе просто денег жалко для меня!

 — Сынок мне не жалко денег, но Иисус любит тебя и не хочет, чтобы ты погиб. Ты Его достояние, прими Его любовь и к тебе вернется свобода.

 Давай вместе помолимся? А?  Давай вместе…,  сынок…

 — Не морочь мне голову, Батя. Я еще успею к Иисусу! А сейчас видишь, трубы горят!

 Дай полтинник? — наседал Бомж.

 — Ну хорошо! — тяжело вздохнув мужчина полез в карман.

 — Написано: «просящему давай»,  если это все, что тебе нужно, то вот тебе твой полтинник, ты можешь взять его и бежать в магазин, но я еще раз предлагаю тебе свободу и новую жизнь с Иисусом. 

 Что выбираешь ты?

 Радостно схватив вожделенный полтинник, и зажав его в руке, Бомж задом пятился прочь, все извиняясь и повторяя:

 — Я вот только Батя, здоровье поправлю.

 — Только здоровье поправлю и все, брошу.  Обязательно брошу!   

 Счастливый, он поспешил прочь к магазину, отвергнув Того, Кто мог дать ему несравненно больше, в чьих руках была его жизнь и дыхание. Стакан вина был для него бесконечно дороже чистой, светлой и бескорыстной любви Христа.

 Крепко зажав в руках полтинник, он сделал еще несколько шагов по направлению к магазину, и вдруг схватившись за грудь, неуклюже повернулся, обмяк и беспомощно упал на мостовую.

 Сердце остановилось!

  «Во свидетели пред вами призываю сегодня небо и землю: жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твое»  Втор. 30:19

   Как часто в своей жизни повязанные грехом люди, готовы отдать последнюю рубашку за то что не хлеб, за то что не питает и не согревает душу, а ввергает ее еще в большую пучину греха, откуда выбраться уже не возможно.

 Мы гоняемся за ценностями временными, сиюминутными, греховными, которые не способны сделать нас счастливыми,  легкомысленно пренебрегая Богом Живым и Вечным, в руке которого вся наша жизнь, силы, здоровье, мир, радость и благословения!

  «Верою вселиться Христу в сердца ваши,  чтобы вы, укорененные и утвержденные в любви, могли постигнуть со всеми святыми, что широта и долгота, и глубина и высота,  и уразуметь превосходящую разумение любовь Христову, дабы вам исполниться всею полнотою Божиею.
А Тому, Кто действующею в нас силою может сделать несравненно больше всего, чего мы просим, или о чем помышляем, Тому слава в Церкви во Христе Иисусе во все роды, от века до века. Аминь».  Еф.3:17-21