«Ибо ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, Который есть Христос Господь» Лк. 2:11.

Протяжно заскрипели металлические навесы и стальные двери лагеря строгого режима уже в который раз захлопнулись за Сергеем, надолго отделив его от свободы и от того призрачного счастья, за которым он гонялся всю свою жизнь.

Он снова сидел на нарах в прокуренной душной камере и размышлял о своей загубленной в грехах жизни.  Позади, осталось сорок лет, из которых семнадцать, с небольшими перерывами, он провел в различных колониях необъятной родины. А впереди, по приговору суда, ему отмерено еще пятнадцать длинных, как тюремные бараки, лет голода, холода и пустоты.  Жить не хотелось!  Да и к чему жить?

Пятнадцать лет страданий!   Что ждет его в конце пути?

Старость, одиночество и непривлекательная перспектива уличного бомжа.

Он твердо решил покончить с жизнью. Вот только представится удобный случай и все…   Конец!

Сергей приготовил кусок веревки и ждал.  Случай представился не скоро.  Но вот наступило Рождество Христово и начальство, кроме дежурных, в большинстве своем отсутствовало в лагере. Заключенным была представлена некоторая свобода. Сергей безучастный к происходящему в бараке угрюмо сидел в углу, дожидаясь темноты. Стемнело, сунув в карман веревку, он незаметно вышел.

На дворе стояла тихая, морозная рождественская ночь. Он огляделся по сторонам и, не заметив ничего подозрительного, завернул за угол барака. Снег тихонько поскрипывал под его ногами.  Остановился, достал веревку и стал искать, за что бы ее привязать.

Подняв глаза к нависшему над головой карнизу, он увидел темно-фиолетовое небо, а дальше в свете уличного фонаря праздничным хороводом медленно кружились снежинки.

Вдруг, откуда-то совсем рядом послышалось тихое рождественское пение…

Тихая ночь, дивная ночь!

Дремлет все, лишь не спит,

В благоговенье святая чета;

Чудным младенцем полны их сердца,

Радость в душе их гори…и и ит.

Радость в душе их горит.

И что-то забытое и нежное прикоснулось к сердцу.  Вспомнилось далекое милое детство, мама, ее теплые колени, где так легко было укрыться от всяких мальчишеских невзгод. Вспомнился маленький деревенский домик, стог душистого сена, где он любил валяться в короткие летние ночи.

Быстро пробежало беззаботное детство.  О, как давно это было!  Снежинки, как непрошеные гостьи опускались на его непокрытую голову, садились на ресницы и, растаяв на лице, медленно как слезинки катились по небритым щекам.

Сергей не плакал, нет!  Он давно уже не плакал и ни о чем не мечтал. Он твердо усвоил тяжелую науку жизни – в ней чудес не бывает!  Но почему-то напряженно вглядывался в ночную синеву.  Что-то еще держало его на этой земле, и он не спешил.

Что ждет его там, после смерти?

Да и есть ли там что?  Кто это знает?

Грубые, хриплые голоса заключенных старательно выводили незнакомую небесную мелодию.  Таких песен Сергей никогда не пел.  Он незаметно заглянул в окно, но через грязные зарешеченные окна видно было лишь только тусклое мерцание свечей и неясные силуэты товарищей по несчастью.

А звуки струились из окна, поднимались над бараком и уходили туда, за колючую проволоку в бескрайние просторы степей, уносясь в бесконечное звездное пространство.  Туда, вслед за песней, простиралась и его душа.

Господи, неужели Ты есть?

Неужели возможна другая жизнь, чистая, святая, наполненная радостью и любовью?   Неужели, возможно счастье?  Господи, открой мне это!

Сколько раз, от приезжающих в лагерь проповедников он слышал слова: «Бог любит вас!» и кислая усмешка пробегала по его губам.  Слово Божье, было таким далеким, чужим и непонятным.

Но вот что-то давно дремавшее в сердце проснулось, он ощутил неведомое ему доныне небесное прикосновение, как будто кто-то с неба смотрел на него добрыми, любящими глазами. Душа ожила, вострепетала, и все его существо устремилось туда…, навстречу разлившейся в пространстве мелодии.

Время остановилось!

Он стоял один, под сияющими звездами, в морозном воздухе кружились снежинки и вместе со снежинками что-то чистое, неведомое проникало в душу, наполняя ее какой-то не земной радостью.

Вдруг, тишину разорвал злобный лай сторожевых собак и Сергей вздрогнул от неожиданности.

Зачем я здесь?   И эта веревка в руках, для чего она?

Ах, да!  У меня остались счеты с жизнью.  Он улыбнулся, на фоне посетившей его Вечности все выглядело глупо и нелепо.  Ну, это я еще успею, подумал Сергей и отбросил веревку в строну.

А сейчас его бесконечно влекло туда, откуда нежно струилась живая, небесная мелодия.  Он решительно направился в барак, и тихо приоткрыв дверь каптерки, встал у входа, боясь нарушить эту поющую гармонию.

На столе лежала открытая книга, загадочно мерцали огарки свечей, разбрасывая по стенам причудливые изображения. Несколько заключенных завернувшись в бушлаты и расположившись вокруг, старательно выводили мелодию.

Серые, изможденные лица товарищей светились небесным светом, и чудесное пение захватило все его существо. Подхваченный песней, он летел в пространстве, то поднимался к звездам, то опускался на землю, и снова взлетал, и казалось, хоры ангелов присоединили свои голоса к всеобщему ликованию.

Но вот мелодия, взлетела вверх и как птица, кружась, плавно опустилась на землю. Наступила торжественная тишина.

Сергей очнулся!   Он стоял на коленях посреди комнаты, по щекам его катились слезы, а губы шептали:  Иисус, Бог мой, прости меня грешного…

Непрошеные слезы все катились из глаз, со всех сторон навстречу ему тянулись руки братьев, его поздравляли, хлопали по плечу, тискали в объятьях, и радость Великого Рождества Христова наполнила его душу.

А рождественская песнь и хоры ангелов теперь уже ликовали в его проснувшемся к жизни сердце.   И ликованию этому не будет конца!

    Олег  ЗАМУРУЕВ